Синестезия и ассоциативное мышление. Звук, цвет, запахи.

ЗВУК,  ЦВЕТ,  ЗАПАХИ   

                                         

      Синестезия – это особый способ чувственного переживания при восприятии некоторых понятий (например,  дней недели,  месяцев), имен, названий, символов (букв, звуков речи, нотных знаков), упорядоченных человеком явлений действительности (музыки, блюд и т.д.), собственных состояний ( эмоции, боли) и других подобных групп явлений.

      Выделяют более 58 видов синестезии, но самые частые из них – слуховая синестезия (цветной слух) – способность некоторых людей слышать звуки при наблюдении за движущимися объектами или вспышками, даже если они не сопровождаются реальными звуковыми явлениями, и, наоборот, способность видеть цвета при звуковых явлениях. Эта способность была открыта американскими  учеными Мелиссой Саэнс (Melissa Saenz) и Кристофом Кохом (Christof Koch); существует вкусовая синестезия (цветное обоняние) – появление вкусовых ассоциаций от каких-либо слов, образов. Такие синестеты могут, например, слушать любимую песню и каждый раз чувствовать вкус шоколада. Также встречаются синестеты с фактурно-архитектоническими ассоциациями на буквы, слова и дни недели.

      Феномен синестезии известен науке на протяжении уже трех столетий. Пик интереса к ней пришёлся на конец XIX–начало XX века. Тогда смешением чувств заинтересовались не только медики, но и люди искусства. Так, в 1880-х были популярны концерты «музыка + свет», в которых использовался «световой орган» – музыкальный инструмент, извлекавший не только звуки, но и свет. В 1915 году был создан специальный инструмент для исполнения световой партии в «Прометее» Александра Скрябина.

      В чем же заключается особенность феномена? Наряду с обычными ощущениями возникают ощущения, соответствующие другому органу чувств, который не должен быть задействован. Это происходит вследствие иррадиации возбуждения нервных структур одной сенсорной системы на другую. Такое восприятие не является болезнью или умопомешательством, это лишь другое восприятие окружающей реальности. У синестетов немного иная анатомия мозга и кардинально иная его активация на синестетические «стимулы». Известно и то, что синестезия может иметь генетический характер, то есть передаваться по наследству.

      Многие синестеты вспоминают, что в детстве у них были особые неосознаваемые ощущения, которые не наблюдались у других людей, поэтому они считали себя ненормальными до тех пор, пока не узнали о термине синестезия. Так например, Владимир Набоков был синестетом и еще в детстве, играя с цветными кубиками, на которых были изображены буквы, заметил, что цвета букв не соответствуют его видению, но это не было дальтонизмом. Его мать была синестетом, что позволило помочь оценить и развить синестезию у сына. Вообще, научно доказано, что у всех младенцев присутствует синестезия – у них еще не сформированы мозговые центры, отвечающие за определенные органы чувств, поэтому направленность ощущений на направленное чувственное восприятие неопределенно, смазано и проявляется в виде синтеза, то есть именно в этом возрасте в основном закладывается индивидуальное видение феномена синестезии. Например, ребенок увидел желтую соску и в этот момент другой малыш закричал на ноте ля 2-й октавы, в дальнейшем ля 2-й октавы может вызывать ощущение желтого цвета или желтой соски. С другой стороны, индивидуальность восприятия закладывается и с опытом, в основном, сформировавшееся видение очень редко меняется или вообще не меняется со временем.

      Явление синестезии происходит непроизвольно и не зависит от желания человека. К сожалению, на данный момент не существует удовлетворительной теории, объясняющей происхождение этого феномена. Но известно, что его истоки уходят в глубь веков. Еще в древности существовало искусство под названием синкретика, то есть неделимое на роды и виды. Цвет и звук в сознании первобытных предков принадлежали определенным предметам, а восприятие предметов было конкретным. Именно поэтому танец и свет от пламени костра, которые были обязательными ритуальными действами, являлись нераздельными и исполнялись в определенных и предназначенных для этого случаях. Соединение видимого и слышимого проявлялось у древних в виде придания некого скрытого смысла цветам. Так, у египтян белый цвет ассоциировался с цветом ритуальной чистоты и сакральности. Черный же – таинство мистерии, зеленый – символ роста и самой жизни, красный – огонь, кровь (он использовался для изображения кожи). А вот в Древнем Риме красный – символ верховной власти, божественности, символ красоты и чистоты. В Китае белый цвет – цвет траурных одежд.

      В своей книге «Раннее Христианство. Византия» В.В.Бычков сообщает, что в Византии существовала следующая художественно-религиозная символика цветов: «Золото – символ богатства и власти, но одновременно символ Божественного света… Золото в виде растекающихся струй(ассиста), наложенное на одежды иконописных образов, символизировало Божественные энергии. Пурпурный цвет – важнейший в византийской культуре; цвет Божественного и императорского достоинства…Красный – цвет пламенности, огня, как карающего, так и очищающего, это цвет «животворного тепла», а следовательно, символ жизни. Но он же – и цвет крови, прежде всего крови Христа…Белый … имел значение «чистоты» и святости, отрешённости от мирского (цветного), устремлённости к духовной простоте и возвышенности…Чёрный цвет в противоположность белому воспринимался как знак конца, смерти…Зелёный цвет символизировал юность, цветение. Это типично земной цвет: он противостоит в изображениях небесным и «царственным» цветам – пурпурному, золотому, голубому. Синий и голубой воспринимались в византийском мире как символы трансцендентного мира… Традиционны в этом плане для византийской живописи и синие одежды Христа и Богоматери в византийском искусстве.

      Понятие в иконописи «красный цвет» возникло на Руси в конце XIV – начале XV веков и указывало на принадлежность образа к миру божественному. «В Откровении Иоанна символом энергий божественной благодати (Любви, Красоты) назван красный камень сардис (греч. – сердолик), и естественно, в эпоху исихазма (этико-аскетического учения о пути к единению человека с Богом через «очищение сердца» слезами), именно красный цвет становится главным в русской иконописи. Красный фон икон, пламенеющий хитон Спасителя и окружающая Его красная сфера, красный обрез Евангелия, красные нимбы, красные плащи апостолов, красное ложе Богородицы в иконографии «Рождество Христово», «розовое вохрение пальцев», – всё это исихастский иконописный символ энергий благодати, или Божественной Любви.» – пишет Александр Селяс в статье «Тайнопись древней иконы». Зеленый цвет, зеленый камень смарагд (изумруд) выражал энергию божественной премудрости. Особенно отчётливо это проявлено в образе Иоанна Крестителя (Предтечи Христа). Вспомним, что Предтеча призывал людей к покаянию, к обновлению ума. Символом такого обновлённого ума человека (Ума Христова) и является зелёный цвет иконописных одежд Предтечи. Особенно заметна приверженность к зёленому цвету у Андрея Рублёва, создателя знаменитой «Троицы». Полярным цветом в древних памятниках видели синий и сине-фиолетовый – нижние цвета радуги. В литературе по цветоведению верхнюю часть спектра – от красного до зелёного – принято относить к тёплым цветам, а нижнюю – от голубого до фиолетового – к холодным.

      Физиологи заметили, что воздействие тёплых цветов на организм соответствует ощущению тепла, а холодных – холода. И хотя восприятие цвета всегда субъективно, и психологи, и художники, и поэты всегда отмечают, что красно-жёлтой части спектра присуще ощущение тепла, а сине-голубой части спектра – ощущение холода. Изучая взаимосвязь душевного состояния человека с его цветовыми предпочтениями, учёные обратили внимание, что находящиеся в состоянии физического и душевного дискомфорта люди тяготеют к холодным цветам и старательно избегают тёплых, которые на них действуют угнетающе. «Подобное познаётся подобным», – определял такую взаимосвязь Платон. В его время создавались монументальные теории гармонии сфер, которые опирались на подобные знания о взаимодействии состояния человека с его цветовыми предпочтениями. Кстати, замечено, что новорождённые младенцы воспринимают только тёплую часть спектра.

      О том, что тёплые и холодные цвета имеют разную эмоциональную окраску, хорошо известно художникам: «Холодная гамма усиливает впечатление меланхолической успокоенности, иногда даже трагической мертвенности. Горячая – впечатление напряжённой жизни, активности, радости, драматизма. Колористические пары, основанные на «совмещении киновари с ультрамарином» (красного с синим), порождают «открытую дисгармонию, драматизм». Поэтому такое цветовое сочетание художники обычно используют для создания «остроты образа», «эмоционального напряжения», «света и тени».

        Такова в общих чертах исторически формировавшаяся цветовая символика. Однако существует еще индивидуальное восприятие цветовой палитры у синестетов и оно субъективно. Синестезия – хотя и чрезвычайно необычное, но довольно распространенное явление. По мнению некоторых исследователей, максимальное количество синестетов – 4 процента. Это значит, что из ста человек среди нас четверо – каждый двадцать пятый - могут обладать синестезией в той или иной форме.

        «Синестезией обладали многие люди, так например, возможно, физик Ричард Фейнман и философ Людвиг Витгенштейн, писатель Владимир Набоков, композиторы Ференц Лист, Дьёрдь Лигети, Оливье Мессиан, Ян Сибелиус, звонарь-виртуоз, теоретик русского колокольного звона Константин Сараджев, джазист Дюк Эллингтон. Явно обладают ею и некоторые исполнители современной поп-сцены (Билли Джоэл, Тори Амос, Lаdy Gaga). Конечно, о наличии синестезии можно уверенно говорить только после серии тестов. Однако уже то, что существующие некоторые систематические описания, совпадают с нашим пониманием синестезии на настоящий момент, делает синестетические особенности не просто фактом биографии или результатом воображения этих композиторов и исполнителей, но неотъемлемой, хотя и в разной мере, частью их творчества.

        При этом нередко возникает терминологическая путаница, которая  приводит к смешению двух явлений: непроизвольной синестезии и межчувственного образного мышления, связь которых, хотя субъективно и кажется очевидной, объективно и аналитически пока не доказана. Обратная сторона такого упрощения - страстные попытки причислить к синестетам знаменитых личностей из сферы искусства и науки. Но (разные) ответы на этот вопрос ничуть не приблизят нас к пониманию самой сути явления: ведь среди синестетов встречаются люди, посвящающие свою жизнь не только и не столько творчеству, а среди самых выдающихся художников, композиторов или физиков было все же не так много синестетов».

        Особенно интересна синестезия у композиторов и музыкантов. В XIX веке использовались определенные тональности для различных чувств и состояний, например, проявление любовных чувств – Des dur. Бетховен считал, что F dur – зеленый, его Пасторальная симфония написана именно в этой тональности. А у Глинки и Мендельсона Е-dur синий, это ночные эпизоды, звукопись картин ночного неба, звезд и моря. Работая над симфонической поэмой «Антар» (1868 г.), Римский-Корсаков отметил, что игра тональностями у него не только "интересна", но и "закономерна". Уже тогда в «Летописи» он пишет о "растущем чувстве абсолютного значения или оттенка тональности". "Исключительно ли оно субъективно, – задумывается он при этом, - или подлежит каким-либо общим законам? Думаю – то и другое. Вряд ли найдется много композиторов, считающих А-dur не за тональность юности, веселья, весны или утренней зари. А с другой стороны ,исследования цветового спектра у разных композиторов показали, что цветовое восприятие тональностей у них не совпадает, например, тот же А-dur у Скрябина – зеленый, у Римского-Корсакова – розовый, у Асафьева – солнечный, а у Скребкова – оранжевый.

Скрябина относят к синестетам, он обладал цветным слухом, вкусовыми и обонятельными ассоциациями, которые хотел реализовать в мистерии. Тем не менее у Скрябина не было абсолютного слуха, что противоречит понятию синестета. Первоначально у него являлись цветовые ассоциации только немногих тональностей, но зато они были очень ярки и определены. После стремления уже несколько искусственного вызвать в себе ассоциации на прочие, Скрябин нашел цветовые решения, хотя и не на все в ровно яркой мере, C - красный, D - желтый, A - зеленый, Fis - ярко-синий, Des - фиолетовый, F - темно-красный. Реализованная идея синтеза звука и света была представлена Скрябиным в музыкальной поэме «Прометей (Поэма огня)», Op. 60, где впервые официально используется партия света Luce (итал. tastiera per luce), хотя в партитуре нет никаких разъяснений. Более того, партия света была записана уже после сочинения и издания рукописи, в черновиках нет даже упоминания о свете.

        «Мне нужна была лучезарная гармония, которая бы отражала идею света, – говорил Скрябин. – И вот я ее получил по какому соображению: я рассудил, что чем больше верхних звуков у гармонии, тем она лучезарнее, тем она острее и ослепительнее.» Перед композитором стояла сложная задача – углубиться в себя, попытаться понять ту гармонию, которую он видел и слышал, чтобы потом записать в нотах. Но ноты не всегда передают весь тот внутренний мир, который видит человек. «Свет, – говорил Скрябин,– Я хочу, чтобы были симфонии огней…Это поэма огня…Вся зала будет в переменных светах. Вот тут они разгораются, эти огненные языки, видите как тут и в музыке огни…Свет должен наполнить весь воздух, пронизывать его до атомов. Вся музыка, и все вообще должно быть погружено в этот свет, в световые волны, купаться в них!»

        Видение музыки в виде некого универсального синтеза – новое направление в искусстве, которое появилось благодаря Скрябину, как мне кажется, это музыка будущего. Я хотел бы попробовать развить идею Скрябина о синтезе музыки с запахами. Запахи – это целая гамма (палитра) звуков, имеющая свои нюансы, тембры. Каждый запах индивидуален и соответствует определенному аккорду или цепочке из нот. Конечно же запахи ассоциируются не только со звуками, но и с цветами, формами, а иногда и вкусами. Поэтому у меня имеется четкая классификация запахов по их характеристикам: запахи природы – зеленые -  G dur, (так как  G – зеленая), лимон, солнце – нота ля, клубника и малина – Fis, но малина – более приглушенная, скорее это медно-духовой инструмент, а клубника – это скрипка.

        Есть конечно же и более сложные запахи, состоящие из альдегидов и многих составляющих. И это уже не просто аккорды, а архитектоническая форма. Шанель  №5, которую я исполню, состоит из 3 парфюмерных нот – верхние (5-15 минут), средние (12-24 час) и базовые (после 24 час). Они разные, но имеют и общие черты. Общая формула духов Шанель №5 малый с уменьшенной квинтой 65 As-ces-es-f. Но, конечно, как и любой звук и цвет, запахи также имеют ассоциации, поэтому и получается драматургическая форма. Эту форму, т.е. форму духов Шанель №5, я сейчас и сыграю…

 

 

 

 

Список литературы

1.Денисов В.С., Глазова  М.В. Восприятие цвета. М.: Эксмо, 2009

2.Бычков В. В. 2000 лет христианской культуры sub specie aesthetica. Т. 1. Раннее христианство. Византия. – М. – СПб.: Университетская книга, 1999.

3. Настольная книга священнослужителя. Т. 6. Изд. Московской Патриархии, 1988

4.Александр Селяс Тайнопись древней иконы. Наука и религия. Ежемесячный массовый научно-популярный журнал,  № 8,9,10,11,12  2012: № 1,2  2013

5. Волков Н. Н. Цвет в живописи. М.: Искусство. 1985

6. Римский-Корсаков Н.А. Летопись моей музыкальной жизни. – М.: Госмузиздат, 1935

7. Антон Сидоров-Дорсо специально для сайта российского синестетического общества (synaesthesia.ru)