26.04.2013

Лондонский дневник Гайдна

 Петрунина Елизавета

АМК при МГК им. П.И. Чайковского

теоретическое отделение, 1 курс

Лондонский дневник Гайдна

Великий австрийский композитор Франц Йозеф Гайдн почти до самой старости ни разу не выезжал за пределы своей родины. Даже в 1790 году он сначала вовсе не собирался ехать за границу, но потом вдруг неожиданно изменил свое решение и по приглашению Петера Саломона отправился на корабле в Англию. В связи с необычностью для Гайдна такого путешествия он начал вести дневник. Но едва ли это можно назвать дневником в привычном для нас смысле этого слова. Очень часто это разрозненные беспорядочные записи на разных языках. Но в целом  хронология событий соблюдена.

Лондонские записные книжки Гайдна являются серьезным историческим документом, имеют немаловажное значение для представления некоторых особенностей жизненного, а, следовательно, и творческого пути композитора, так как творчество неразрывно связано с условиями жизни. Я же хочу рассказать не столько о том, что он делал в Лондоне, сколько сделать акцент на сам дневник, посмотреть, как в нем раскрывается  характер Гайдна и как он вообще увидел Лондон.

Но прежде всего, стоит отметить некоторые детали, связанные с выходом в свет этого издания. Сам его жанр говорит нам о том, что Гайдн не собирался его публиковать. Однако Гайдн уехал первый раз в Англию уже хорошо известным на континенте композитором, а вернулся «в звании лучшего композитора Европы». Поэтому неудивительно, что  в профессиональной среде музыкантов и историков музыки возрастает интерес к его жизни. Одним из первых биографов великого композитора был Альберт Кристоф Дис, который обратил внимание на дневник Гайдна. Но публиковаться этот дневник начал только XIX в веке. Всего было 4 книжки, из них первые две были впервые опубликованы во второй половине XIX века в сборнике статей Г.Э. Крэбила «Музыка и нравы» в английском переводе. Третья записная книжка была выпущена Й.Е. Энглом на языке оригинала. Но это издание не считается надежным источником. В ХХ веке были снова опубликованы первые три записные книжки на английском языке американским музыковедом Х.Ч. Роббинсом Лэндоном в 1959 году. На немецком полный текст был выпущен в 1965 году венгром Денешем Бартой.

Перевод на русский язык был осуществлен по изданию Барты Еленой Юрьевной Матвеевой, которая в настоящее время является кандидатом искусствоведения, доцентом кафедры истории и теории музыки Тамбовского государственного музыкально-педагогического института имени С.В. Рахманинова. Ее перу принадлежат несколько статей о Й. Гайдне.

Оригиналы первой и второй книжек хранятся в Австрийской национальной библиотеке, третья – в собрании Моцартеума в Зальцбурге, четвертая книжка не дошла до наших дней, она была уничтожена.

Я хочу рассказать о первом дневнике Йозефа Гайдна, который он вел во время своей первой поездки в Лондон.

Но что же происходило в Англии, когда Гайдн первый раз туда приехал? На рубеже XVIII-XIX веков в Англии бурно совершался промышленный переворот, в экономике укреплялись позиции промышленности, стоимость неземельной собственности впервые в истории страны превысила цену земли, народ нищал, росло число безработных. Под влиянием французской революции в Англии возникла своя сеть корреспондентских демократических «якобинских» обществ, стали популярными идеи просветителей (в частности, Томаса Пейна; его трактат «Права человека» разошелся в Англии огромным тиражом). Одновременно с этим первые антифранцузские войны окончательно истощили население страны – государственный долг Англии за годы войны вырос в 4 раза! Об этом упоминает и Гайдн: «Государственный долг Англии превышает 2 миллиона, - пишет он в своем дневнике в качестве понравившейся шутки, - недавно подсчитали, что если нагрузить эту сумму серебром в повозки, то … они займут расстояние от Лондона до Йорка». Вот такая политическая обстановка сложилась в стране к концу восемнадцатого столетия, к моменту приезда Гайдна.

И вот великий австрийский музыкант приезжает в Лондон. Англичане с нетерпением его ждали 29 декабря 1790 года и 1 января 1791 года лондонские газеты писали о его предстоящем приезде. 2 января он, наконец, ступил на берег Великобритании. Какой же предстала в его глазах эта страна?

Записи Гайдна начинаются только 5 ноября 1791 года. В них нет строгого порядка, и это легко объясняется тем, как уже было сказано выше, что они не были предназначены для посторонних. Прежде всего, он пишет о разных концертах, исполнителях, программе концертов, о разных других выступлениях и публичных мероприятиях, например, о скачках или о празднике по случаю избрания нового Лорд-мэра (что касается концертов, то, как мы знаем, в Англии, первой буржуазно-демократической стране Европы, уже появились концерты, открытые для широкой публики), кроме того, он записывает разные анекдоты или просто шутки.

Имеются также записи чисто бытовые, например: «В январе месяце 1792 года жареный цыпленок – 7 шиллингов, индейка – 9 шиллингов … если перьев, то утка – 5 шиллингов», - тут проявилась практичность Гайдна. Вообще, мы видим его очень практичным человеком – он подробно описывает различные детали окружавшей его обстановки. К примеру, о празднике у Лорд-мэра он пишет так: «Я сидел за [столом] № 2 с мистером Сильвестром … в этой зале находились шестнадцать столов, не считая тех, что в прилегающих комнатах; всего обедали около 1200 персон, все с величайшей роскошью. Еда была очень вкусна и отлично приготовлена, вина различных сортов в изобилии, за стол сели в 6 часов, поднялись в 8». В другой раз он пишет: «Сегодня я был в Воксхолле, где праздновали день рождения короля. Горело более 30 тысяч ламп … был маскарадный бал, и выручка от него составила 3000 гиней. … Подмастерье ремесленника работает обычно весь год с 6 утра до 6 часов вечера», и тому подобные вещи. Он пишет о цене шлюза, о размерах королевского телескопа и других интересных деталях.

Но, вместе с тем, Гайдн проявляется и как остроумный, жизнерадостный человек, иногда даже насмешник, особенно когда речь идет о музыке: «… Но я не мог оставаться здесь долее четверти часа, во-первых …из-за плохой танцевальной музыки: оркестр состоял всего из двух скрипок и виолончели. Менуэты скорее в польской манере, чем в итальянской. Оттуда я перешел в другую залу, которая выглядела скорее как подземная пещера… Там была музыка немного лучше, поскольку в ансамбле бил барабан, и он заглушал фальшь скрипок, - замечает автор с оттенком иронии. – Но самое удивительное, что часть общества танцует, не слыша ни одной ноты музыки, поскольку то за одним столом, то за другим орут песни». Фраза «менуэты скорее в польской манере, чем в итальянской» тоже окрашена иронией и чувством превосходства, так как тут Гайдн намекает на недостаток профессионального мастерства этих музыкантов. Если говорить дальше о музыке, то необходимо упомянуть об интересе Гайдна к национальной музыке, к произведениям английских композиторов. Так, к примеру, глубоко тронутый мелодией хорала Джона Джонса (1728-1796), органиста собора Св. Павла, он ее записал.

Ранее уже говорилось о сложной внутренней обстановке в стране. Но, что удивительно, революционное движение в Англии, разные демократические идеи почти не нашли отражения в дневнике Гайдна. Однако, тяжелое положение английского народа, безусловно, оставило свой след в гайдновских записях: «В 1791 году в Лондоне умерло 22 тысячи человек» или: «За 30 лет сгорели 38 тысяч домов». Это немало значило по тем временам. С одной стороны может показаться, что Гайдн был потрясен не столько трудной жизнью англичан, сколько самой бурно кипящей жизнью такого крупного мегаполиса, как Лондон. Однако жизнь действительно была трудной – об этом свидетельствует история, следовательно, мы можем предполагать, что оба этих обстоятельства имеют место быть и тесно переплетаются между собой. Сюда же можно отнести и следующую заметку: « В 1795 году мера или тележка стоили 7 фунтов», а также уже упоминавшуюся запись Гайдна о цене цыплят  в январе 1792 года. Пишет он и о других сторонах общественной жизни, в частности, об особенностях английского законодательства. Что интересно, Гайдн почти никогда не пишет о погоде, за небольшим исключением: «20 мая 1792 году вечером была гроза», - но это упоминание не случайно, т.к. тут же он комментирует: «Необычно для Лондона».

Но больше всего, Гайдн, конечно, пишет о концертах – своих, чужих, о бенефисах певцов и о прочих событиях музыкальной жизни. Он нередко записывает программу концертов, несколько раз в дневнике он оставляет место для программы, так и оставшееся незаполненным. Первую записную книжку венчает список лондонских музыкантов. Сюда входят и певцы, и клавиристы, и скрипачи, и виолончелисты, и гобоисты, и доктора музыки, и даже композиторы. В их числе Ч. Бёрни, такие известные певицы как Гертруда Элизабет Мара и Нэнси Стораче. О некоторых музыкантах он пишет более подробно, делая небольшие заметки такого плана: «Хартман, флейтист, вынужден был покинуть Англию из-за нужды; он потерял жену – она умерла. Он был последним шалопаем… Мистер Блумб, изображает попугая и немного аккомпанирует себе на фортепиано… Мистер Антис. Епископ и немного сочиняет». Говоря же о музыкальных событиях, Гайдн не забывает и генделевские торжества.

Таким образом, Йозеф Гайдн предстает в своих записных книжках как человек разносторонних интересов: с чисто практическими записями соседствуют различные политические анекдоты. Кроме того, он не только жизнерадостный (а иногда и беззаботный), но и практичный человек. В его записях нет излишней эмоциональности – в большинстве случаев он дает краткие и точные характеристики предметов и событий. Он внимательно следит за музыкальной и общественной жизнью города, стараясь во все вникнуть и все в себя впитать в свои 59 лет, чтобы не отстать от времени в передовой стране Европы, тогда как век Гайдна – восемнадцатый век – уже подходит к концу. Но все же главная тема Гайдна – музыка и все, что имеет к ней отношение. Она пронизывает его дневник насквозь и связывает его в единое целое.

Вернуться